365 дней в сапогах! - Сергей Вологодский

365 дней в сапогах!

Сергей Вологодский

Всем тем, кто служил или служит, посвящается.

© Сергей Вологодский, 2017

ISBN 978-5-4485-2536-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В этом блокноте короткие строки жизни,Дружной армейской жизни.А в них заключено многое:Дождь, ветер, скрежет зубов,Тоска и одиночество среди толпы,Вой командиров, сводящий с ума,Озябшие руки на холодной броне.Если ты прочитаешь строки и улыбнешьсяИ в твоей душе появится сомнение,Так ли это? То ты пропустил самый главный урок.Тебе не понять, что такое юность в сапогахИ в серой шинели.Радость по долгожданным письмам.Пусть этот блокнот напомнит о солдате,Который за сотню километров от дома,Оберегает сон и покой своей девушки и матери.И только тот кто не задыхалсяВ жару в противогазе, никогда не поймет,Почему у солдата дрожит рука,Когда он вскрывает письмо из домаИ прочитав его задумчиво смотрит вдаль.О чем он думает, поймет только лишь солдат.Все это будет позади, что-то останется в памяти,Что-то забудется!От простых телефонных звонковЯ буду вздрагивать, как от гудков тревоги.Но за то я могу сказать:«Я был солдатом! Я видел жизнь!»

Глава 1

До армии у меня была девушка Ирина, она училась на педагога в нашем городе. С ней проводил много времени, не мог видеть свое будущее без нее. Но когда она узнала, что я собираюсь идти в армию, то стали возникать проблемы в наших взаимоотношениях. И вот однажды я ее увидел с другим парнем. Она шла с ним под ручку и мило ему улыбалась. Когда позвонил ей на телефон, Ирина посмотрела на дисплей телефона и скинула звонок. Они зашли в подъезд и долго оттуда не выходили. Мне в это время пришло от нее сообщение: «Извини, просто нет настроения. Хочу побыть одна!»

Из подъезда парочка вышла потрепанная, видно, что они там занимались чем-то не пристойным. Я быстрыми шагами их догнал.

– Ты охренел? – схватил кавалера Ирины за грудки.

– Сережа, отстань от него! Я тебя не люблю! – но было поздно, я ударил противника по лицу. Он грохнулся на землю и попытался встать, но второй удар в нос его успокоил. Вставать Игорь, я потом узнал его имя, больше не захотел.

Ирина била меня своей сумочкой и пыталась оттащить от Игоря.

– У нас все кончено! – кричала она.

– Да пошла ты шалава! – крикнул ей в лицо и отправился домой.

Так закончилась моя первая любовь. А через месяц, я загремел в армию, но обо всем по порядку!

С отцом у нас очень часто возникали разногласия, которые доходили до ругани. Тем более мой отец был уверен в том, что настоящий мужчина обязан отслужить в армии. Тех, кто не служил, он не считал мужчинами и за руку не здоровался. Молодой человек не прошедший службы в армии, для моего отца всегда был эдаким больным, проказой, или как он выражался «бракованным». И очень сильно переживал, когда узнал, что меня могут не взять в армию, по причине сколиоза.

Но когда у нас происходила ругань, отец всегда мне грозил армией:

– Достал ты меня! Сане позвоню, сколь долго в армию сбрякаешь!

Саня – это был старший брат отца, он тогда был уже мэром нашего города. И поэтому с военкомом был на короткой ноге. Но дядя Саша меня всегда успокаивал, что если меня загребут в армейку, то он поговорит, чтобы устроили служить где-нибудь поближе к дому. Почему-то все в округе меня считали слабаком и мягкотелым, не способным принимать важных решений. Да, внешность была не как у Арнольда, но про себя бы, не сказал, что я там какой-то пришибленный дистрофик.

И вот однажды на работе мне поступил звонок от дяди Саши:

– Сергей, вообщем тут такое дело, твой отец попросил меня поговорить с Андреем Геннадьевичем о твоем призыве в армию. И есть варианты уйти в армию через четыре дня в ВВС или через неделю в танковые войска. Остальные уже будут в декабре. Где предпочитаешь служить?

– А можно подумать?

– До утра, если есть желание можешь завтра придти в военкомат и выбрать сам вид войск, куда желаешь пойти. Но естественно с твоей категорией годности тебя возьмут не везде.

– Ладно, я завтра подойду к военкомату.

– Хорошо. Тогда в девять встречаемся у ворот.

Со своей новостью я поделился с мамой, она, конечно же, мне не поверила. Но после похода в военкомат, я показал ей повестку. Выбрал я – ВВС. Как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь! А чего тянуть? Это все равно неизбежно! Поэтому лучше все брать в свои руки и действовать, чем лечь и плыть по течению.

Проводины прошли тихо и мирно, из гостей были только родственники. Друзей не было – все были в армии. Многие знакомые прикалывались, что я всех друзей проводил в армию и дождусь их, а потом вся эта орава будет провожать одного меня. Но не сбылось.

Мы уходили вторым потоком, нас было мало, всего семь человек, поэтому нас повезли не на автобусе, а на старой газели. Была осень, уже октябрь месяц, но я все, же надел летние ботинки. Вообщем оделся во все не нужное. Как назло, в этом ведре с болтами не работала печка в салон к пассажирам, думал, ноги к полу примерзнут. Но смекалка Лехи Лихачева нам помогла согреться. Когда мы грузились в машину, наши вещи все прошмонали офицеры, которые сопровождали нас до областного военкомата. Поэтому все бутылки с горячительной жидкостью были конфискованы. Леха поступил умнее, он шприцом откачал из коробки с соком половину жидкости и таким же макаром наполнил ее водкой. Коктейль получился знатным. Усугубив его, мы сразу повеселели, на старые дрожжи по голове дало хорошо. А таких коробок было три штуки. Офицеры не могли понять, почему мы сидели уже пьяные – они вроде все проверили. После еще Виктор достал апельсины накаченные спиртом.

В военкомат мы приехали уже после обеда и еле стояли на ногах. Дежурный офицер, в морской форме, посмотрел на нас, выругался матом и приказал идти в актовый зал. Там все призывники, человек пятьдесят, а может больше, стояли по стойке смирно. И так до вечера, после нас покормили и опять построили. Кто был местный, тех отпускали домой на ночлег. После восьми и нам разрешили разойтись. В спальном помещении кровати были в два яруса, но не заправлены. Постельное мы так и не получили, дежурный солдат сослался, что его нет в наличии. Рухнув на кровать, я решил спать в одежде. Кровать провисла подо мной, словно гамак.

Проснулся я от крика солдата:

– Подъем, салаги!

Все тело болело, чувствовал, что на теле отпечатались пружины. После умывания и завтрака, нас опять построили в актовом зале. Вдоль строя шныряли солдаты, которые служили в военкомате и выпрашивали наши вещи. Ссылаясь на то, что их все равно выкинут, мол, никто их назад не отправит, а им пригодятся. В итоге и правда, никому из наших семей наши вещи не пришли. Стояли мы до обеда, потом до вечера. И так все три дня. Я думал, сойду с ума, но все оказалось не так плохо. На третий день за нами приехал покупатель. Нас обрили налысо, за это мы заплатили по тридцать рублей. После выдали новенькую форму, выдавал ее прапор. Очень прикольный мужик, все шутил и подкалывал нас. Все мыльно-рыльные принадлежности засунули в вещмешки, туда же и отправились новенькие портянки. А на ногах оставили носки, в нашей команде портянки наматывать все равно никто не умел. Решили, что в войсках научат. Вечером нас отправили на поезд.

Прибыв в Питер, спустились в метро, на эскалаторе я катался в первые, там всю нашу вологодскую команду было трудно удержать в узде. Когда поднимались на эскалаторе, то увидели группу негров, человек пять. Все ребята хором закричали и стали показывать на них пальцами:

– Смотри, негры!

Лейтенант, наверное, тогда чуть со стыда не сгорел. Он что-то горланил, но нам было наплевать! Деревня вышла в город! Чтобы усадить нас в вагон поезда, он поделил команду на две группы, одну повел прапор, а вторую лейтенант сам. Перед этим раз триста объявил название нашей станции. Но в итоге все равно трех бойцов мы потеряли. Их потом прапор ездил, искал.

В поселок мы прибыли рано утром. Наш взвод был похож на толпу китайских пчеловодов: глаза узкие, лица грустные. Каждый из нас время от времени почесывал голову, она сильно чесалась из-за отсутствия волос с непривычки. Нас встретил офицер и приказал грузиться в кузов ЗИЛа. Дорога была сельская, ехали минут сорок.

Часть была в плохом состоянии, словно здесь все еще были девяностые, когда денег на армию практически не выделяли. В части не было ничего примечательного, здесь царил хаос и разруха. У меня всплыла мысль: «Только бы не оставили здесь служить!». Когда нас вели, то из казарм нам кричали еще вчерашние слоны и черпаки: